Специфика музыкального образа

Музыкальный образ, как разновидность художественного образа, является высшей категорией искусства и определяется как художественно-звуковое воспроизведение явлений действительности через комплекс выразительных средств, среди которых для выражения эмоционального, содержания музыки имеют значение темповые, динамические, регистровые и метроритмические особенности, а также структурное построение произведения. Музыкальные образы проявляются в сознании школьника в виде представлений, возникающих на основе выражаемого музыкой идейно-образного содержания, сходства или связи элементов музыкального языка с теми или иными явлениями жизни.

Ю.А. Кремлев предложил в свое время следующее определение: "Музыкальный образ представляет собой результат всех возможных связей музыкального мышления как такового (противоречивого единства интонации и логики) со всеми сторонами теоретической и практической деятельности человека". Здесь нетрудно заметить опору на концепцию Б.В. Асафьева, считавшего музыкальным образом собственно интонацию. Однако не улавливается самоценное содержание музыкального образа как такового, ибо в любой, а не только в "музыкальной" ситуации, в образе опосредованно выступает диалектическое единство сознания мышления и деятельности.

Приведем рассуждение о музыкальном образе А. Сохора: «Если исходить из гносеологического понимания образа, то очевидно, что музыкальным образом можно назвать как все произведение (а беря шире – все творчество данного автора, весь данный вид искусства, все искусство в целом), так и любую значащую его часть, независимо от ее размеров. Образ есть там, где есть содержание. Устанавливать же границы музыкального образа возможно лишь в том случае, если имеется в виду не отражение действительности вообще, а конкретные явления, будь то предмет, человек, ситуация или отдельное психическое состояние. Тогда в качестве музыкального образа мы воспримем музыкальное "построение", объединенное каким-либо одним настроением, одним характером».

Как видим, совершенно справедливо отмечая несводимость музыкального образа к односторонне-гносеологической трактовке, исследователь, тем не менее, придает ему свойства конкретного отражения различных сущностей с одним лишь условием – одномерности, однозначности настроения или характера.

Между тем М.С. Каган пишет: « . Музыкальные образы воплощают не мир, а переживание мира, и поэтому его внешние формы либо вообще не имеют значения для музыки, либо, приобретая известное значение, требуют синтеза музыки с литературой, напева со словом, интонации с логикой языковых сцеплений». И далее: «Музыка познает духовную жизнь человека именно в тех ее пластах, аспектах, глубинах, в которых она является не моделью объективного мира, а самостоятельной субстанцией, содержание которой – переживания, настроения, духовные чувства – существуют только в ней и нигде больше, порождаются ею изнутри, неведомы материальному миру природы». Эта точка зрения прямо противоположна приведенной выше: по мнению М.С. Кагана, музыкальные образы отвлечены от мира как такового; они суть его психологическое опосредствование, причем имеющее исключительно имманентно-музыкальную природу. Однако ниже в той же работе М.С. Каган высказывает принципиально иное соображение: « . главные особенности музыки, как и каждого другого искусства, рождаются не изнутри, не из особенностей ее звукового материала или потребностей личности в эмоциональном самовыражении, а извне – из потребностей культуры во всесторонности, полноте художественного моделирования связей человека с миром».

Музыкальный образ не может быть воспринят слушателем непосредственно. Для музыкального образа необходим посредник –исполнитель. Для постижения же авторского замысла скульптуры, например, не нужен посредник – вся гамма чувств запечатлена в мраморе с предельной экспрессией. Каждый зритель, в зависимости от характера, своего жизненного и художественного опыта, по-своему расшифровывает скульптурное произведение. Образы, возникающие в сознании разных зрителей, будут хотя и близки к оригиналу, но различны, следовательно, даже произведения скульптуры, обладающие конкретностью и выразительностью, нуждаются в интерпретации. Чтобы «расшифровать» и понять художественные образы скульптуры, зрителя надо ввести в художественный мир и научить понимать язык данного искусства.